Читать книгу "Дизайнер смерти  - Диана Соул"

Габриель на него тогда сильно обозлилась и выкрикнула в непроницаемое лицо:

– Да когда же ты станешь человеком?!

Разумеется, Хэдок ничего не ответил – программа в нем не знала правильных слов.

А на следующий день моя дочь села за книги с лицом, полным решимости. Иногда она забывала поесть и все читала, читала, начала вести какие-то свои записи на языке, который не был никому ведом.

На вопросы, что она делает, Габриель отвечала абстрактно, лишь однажды обмолвилась:

– Хочу вернуть своего папу.

– А если некого возвращать? – спросила я, с горечью вспоминая все свои попытки. – Я ведь рассказывала тебе. Его личность стерли…

– Ерунда, – отмахнулась дочь. – Я просмотрела записи, которые остались в той лаборатории. Видела все, что с ним делали.

По моей спине пробежали мурашки от осознания, что десятилетняя девочка видела все те ужасы.

– Кто тебе дал их?

– Хэдок, – равнодушно ответила она. – Он ведь выполняет мои приказы, если это не противоречит безопасности.

Я поджала губы, понимая, что нужно каким-то образом донести до Дизайнера Смерти, что есть вещи, на которые не стоит смотреть ребенку.

Но судя по речам Габриель, увиденное ее ни капли не травмировало.

– Кимат лишь доделала то, что нужно было сделать еще после пересадки всех имплантов в юношестве. Да, ему стерли память, а искусственный интеллект подавил разум. Но это не значит, что внутри некого спасать.

– И что ты хочешь делать? – спросила я.

– Когда во мне пробудятся все знания Альтазара, и я пойму, как он проводил свои операции, как делал новых Дизайнеров, я сделаю все наоборот. Вытащу все эти микросхемы из головы отца и сделаю его тем, кем он должен быть.

– А как же новый Дизайнер?

– Никак. Хватит уже их… – буркнула Габриель и вновь замкнулась в себе.

Сколько бы я потом ни пыталась завести разговор заново, она отвечала лишь общими фразами, еще больше погружаясь в книги.

И вот три месяца назад она подошла ко мне и произнесла:

– Я готова вернуть нам Хэдока. Только мне нужно твое разрешение.

– Зачем? Ты ведь уже все решила? – повернув голову к дочери, спросила я.

Глядя на нее сейчас, я четко поняла, что она выросла. Взгляд у нее был не детский, пусть тело и казалось слишком молодым. В ее глазах отражались тысячи лет, которые прожил Альтазар, и сознания всех Дизайнеров Жизни до нее.

– Неважно, что решила я. Он ведь не только мой, но и твой, мама. И я вижу, как ты цепляешься за него, пусть даже такого искалеченного, как сейчас. Ты боишься, что у меня может не выйти, но и я сама этого боюсь…

– Я просто помню, что стало с той, кто лишился сознания. – В памяти был свеж взгляд Кимат, устремленный в пустоту. – Поэтому да, я боюсь потерять то, что от него осталось. Это лучше, чем ничего.

– Но это хуже, чем все. Поэтому подумай, – ответила Габриель и вышла из комнаты, оставляя меня наедине с нелегким выбором.

Наверное, она была права. Все эти годы я жила наполовину. Делала то, что от меня требует империя, и, надо сказать, вполне успешно справлялась.

Я сумела подавить несколько мелких бунтов против меня, перестроила экономику Гризальда заново, в этом отлично помогли ресурсы, которые прислали Мандрогиры. Я даже пережила Рикарда, когда он тихо и мирно скончался от старости, а я лишилась одного из главных союзников.

Я справилась со всем, но вот душевного покоя так и не обрела. Не смогла подпустить к себе другого мужчину, хотя желающих было много. Все ждала, что в один из дней Хэдок все же вспомнит…

И вот этим утром, стоя у окна, слушая пение птиц, я поняла, что нужно рискнуть. Вся моя жизнь до этого момента была одним сплошным риском, так почему я боюсь шагнуть в бездну еще раз?

Отойдя от окна, я отправилась на поиск дочери, а когда нашла ее в библиотеке, подойдя к столу, произнесла:

– Я согласна! Верни нам Хэдока.

Габриель кивнула и захлопнула бумажный фолиант, над которым сидела.

– Только мы должны полететь на Затурию, – попросила она. – Операцию нужно провести там. Не хочу, чтобы мне что-то мешало.

Подготовка к полету заняла несколько дней.

В особой секретности мы собрали нужное оборудование и погрузили его на корабль к самому надежному пилоту во Вселенной. Хотя Дан к идее сделать Хэдока обратно человеком относился скептически. Он вообще с возрастом становился все более хмурым и задумчивым, зато Мика, унаследовавшая после смерти отца алмазную империю, не потеряла былой легкости.

– Не переживай, императрица, – хлопнув меня по спине, подбодрила она. – Ты столько всего пережила и заслужила кусочек своего счастья. Доверься дочери, она у тебя, в отличие от моих непоседливых курочек, очень умная.

Я повернулась к подруге и невольно усмехнулась. Да и невозможно было не смеяться, потому что «непоседливые курочки» пошли в мать, и не далее как вчера по всей пирамиде за ними гонялся главный советник, у которого две пятнадцатилетки уволокли кольцо прямо с пальца. Прекрасно понимая, что это не смешно, их, конечно, отчитали и выговорили – подумать только, какой скандал. Но что поделать, если гены пальцем не заткнешь.

– Пора, – позвал Дан. – Взлет через пятнадцать минут.

Весь полет я провела в кают-компании совершенно одна. Габриель отдыхала у себя в каюте, а Мика с Даном следили за кораблем в рубке.

Там же находился и Хэдок. Когда я ему пыталась рассказать, зачем именно и куда мы летим, он воспринял все совершенно равнодушно.

– Я должен подчиняться Дизайнеру Жизни, – ответил он, и на этом все закончилось.

Стало понятно, что он совершенно безропотно ляжет на операционный стол и позволит Габриель делать с собой все, что она решит, ведь так заложено в его программу.

На Затурию мы прилетели вечером тех же суток, хотя здесь на планете день только начинался.

За пятнадцать лет тут тоже многое изменилось. Выросло с десяток мегаполисов. Построились несколько центров сотрудничества с Мандрогирами и одна многокилометровая зона комфортного пребывания для Чужих.

Во всем остальном здесь все так же осталась мирная планета, утопающая в зелени и спокойствии. Разве что насекомые…

– Ненавижу комаров, – отмахивалась Мика от очередного.

Наш корабль приземлился в чистом поле, том самом, где когда-то проходили встречи с Мандрогирами. Габриель настояла на этом месте, аргументируя тем, что именно тут тише всего.

И с ней никто не спорил.

Она осталась на корабле, в специально созданном для операции медицинском отсеке, и выгнала всех наружу, за исключением Хэдока. Он тоже остался.

А я хоть и пыталась настаивать на помощи опытных хирургов, Габриель отказалась от моих советов напрочь, заявив, что ей не нужны лишние люди рядом.